Улицы Герасименко, Черемнова, Красилова

Здесь, в южной части Новокузнецка, в январе снег безупречно чист. На Точилинскую гору взбегают добротные шлакоблочные домики металлургов. Нескончаемый лес домов, разбросанных «по долинам и по взгорьям».

Рядом с телевышкой, на горе, по-королевски, как на троне, расположился клуб имени Курако. От него веером во все концы бегут улицы, улочки, проулки, переулки.

Как роспись ракетного лайнера в небе, по самому хребту холма катится вниз белая струна шоссе. Лишь в одном месте - у школы № 45 - оно делает петлю и затем убегает к трамвайной остановке.

- Красиловское шоссе, — говорит прохожий.

- Улица имени Героя Советского Союза Александра Семеновича Красилова?

- Точно так. У нас тут на высоте есть еще две геройские улицы, - уважительно произносил он, - Вон, левее моей избы, улицы его товарищей Черемнова и Герасименко. Их соединяет переулочек... тоже зовется Черемновским.

Здесь сердце невольно наполняется памятью о тех, кто четыре десятка лет назад, так же вот в январе, проявил неслыханное мужество и бесстрашие.

Три друга, три новокузнечанина, три коммуниста — Иван Саввич Герасименко, Александр Семенович Красилов и Леонтий Арсентьевич Черемнов вступили в чудовищный неравный поединок с фашистским зверем и приняли смерть ради спасения жизни товарищей, заслонив своими телами амбразуры трех дзотов.

...Улица имени Героя Советского Союза Ивана Саввича Герасименко. Улица бежит по кромке лога и, как речка, вливается в океан города.

Что знаем мы об Иване Саввиче?

Родом он из села Знаменка Днепропетровской области. Сын первого председателя колхоза «Спартак», организованного в 1928 году, - Саввы Антоновича Герасименко.

В семье Саввы Антоновича и Евгении Сергеевны было четверо детей: Антон и Иван, Meланья и Екатерина. Иван родился в 1913 году. После окончания Знаменской школы уехал в Харьков, где выучился на каменщика. Два года отслужил в Красной Армии. Затем по путевке комсомола уехал на дальний Север – на вечной мерзлоте строил Норильск. Здесь вступил кандидатом в члены партии. А летом сорок первого года вместе с женою Серафимой и сыном Володей приехал в Новокузнецк. Совсем немного поработал на КМК - каменщиком в цехе ремонта металлургических печей. В начале сентября того же года вместе с коновозчиками артели «Красный транспортник» Александром Красиловым и Леонтием Черемновым ушел на фронт, а через четыре месяца, вместе с ними, - и в бессмертие.

Работник Общества охраны памятников Украины В. Белоус сообщил об ужасных сценах расправы фашистов с родственниками Ивана Саввича в дни оккупации на Днепропетровщине.

...Савву Антоновича привели в село под усиленным конвоем. Руки его были скручены колючей проволокой, на лице - ссадины.

- Ваш... как это называть... вожак? Он есть партизан. Да, он был и остался для сельчан вожаком - коммунист Герасименко.

Его без слов понимали.

- Ни на минуту не переставайте верить в нашу победу! - крикнул он.

- Это есть ваш миф, мы будем его развеять.

Привязали к лошадям. Лошади - вскачь. И еще - винтовочные залпы. А перед этим в яме, наполненной трупами, он видел невестку. Коммунистом был и Андрей, с которым расправились тоже – повесили под колхозной аркой. Отец, дескать, строил колхоз и арку соорудил для своего сына. Уже висящему выстрелили в затылок разрывной пулей.

Допрашивали гестаповцы и Евгению Сергеевну - мать. Она вела себя, как воин, верный присяге: ни слова не вытянули из нее изверги о муже и сынах - коммунистах. Ее отпустили.

И по сегодня в списках колхоза «Украина» числятся Савва Антонович Герасименко и его сын Андрей.

Ныне жива лишь сестра героя - Екатерина, проживающая по-прежнему в Знаменском сельсовете.

...Рядом с улицей Герасименко петляет по взгорьюулица Героя Советского Союза Леонтия Арсентьевича Черемнова.

На калитках домов то и дело встречаются таблички «Ветеран труда КМК». Дома прибраны. Во дворах аккуратно, уютно. Улица неожиданно заканчивается обрывом, под которым лог, пустырь... Туда лихо скатываются юные лыжники.

Безвременно произошел обрыв и короткой, но яркой, как вспышка молнии, жизни Леонтия Арсентьевича.

Его биография началась и закончилась вместе с биографией друга -односельчанина Александра Красилова. Два крестьянских паренька выросли в неприметном алтайском селе Старая Тараба Кытмановского района. Дружили с детства. Росли в нужде, сиротами. Когда в предгорьях Кузнецкого Алатау вспыхнули огни великой стройки - Кузнецкстроя, оба распрощались с крестьянским житьем-бытьем и приехали, уже с семьями, строить КМК и город Новокузнецк.

Леонтий, жизнерадостный весельчак, полный задора и энергии, перед этим отслужил положенный срок в Красной Армии. В городе сначала устроился на заводе огнеупорного кирпича, затем был бойцом военизированной охраны. Позже работал машинистом молотилки в Бунгурском совхозе. А в 1937 году вместе с Красиловым вступил в артель «Красный транспортник». Александр, широкоплечий, скуластый, взрослым стал рано. Был организатором и первым председателем колхоза в Старой Тарабе. Его отличали неторопливость, спокойная мудрость суждений, сибирская широта души и идущая отсюда доброжелательность к людям. В Новокузнецке он сначала работал грабарем, затем тоже вступил в артель «Красный транспортник» и вскоре стал членом ее правления.

Друзья слыли лучшими коновозчиками. Не считаясь ни с чем, могли работать по две смены.

И снова все у них было вместе - з и работа, и отдых. Даже мастерить домишки для семей на улице Горноспасательной начали одновременно.

Потом, на фронте, находясь в одном взводе, живя в одной землянке, вдали от родных мест, вместе вспоминали родную сторонку, жен и детей, что остались в недостроенных домиках. Леонтий грустил о дочерях Александре и Раисе, о сыне Владимире и о жене Таисии Гермогеновне. У Александра болела душа об оставленных дома пятерых детях, о жене Прасковье Николаевне.

Ребята многих школ города, где созданы музеи боевой славы, свято хранят в альбомах воспоминания Прасковьи Николаевны Красиловой: «Уж очень он любил детей. Все для них старался. Вот уж на последние дни... говорит мне:

- Ну, Паша, мне на фронт идти.

- Куда тебе, ведь пятеро у нас, шестой скоро на свет родится... а он тихо так да строго сказал:

-  Кто их, пятерых-то моих, без меня да за меня от врага прикроет!»

...Когда все трое оказались вместе, как начали свою службу, где приняли боевое крещение? Кто из ныне живущих новокузнечан помнит их, тогдашних?

Нам посчастливилось встретиться с бывшим председателем артели «Красный транспортник». Служил он в том же взводе - младшего лейтенанта Поленского, где воевали три героя. Волховский фронт, 299-й стрелковый полк, 225-я стрелковая дивизия. Все совпадает. Во взводе Поленского этот человек был помкомвзвода. И в боевых условиях он был командиром для трех друзей. Сейчас ему 80 лет. Это Денис Артемьевич Быков.

Денис Артемьевич - коммунист с 1938 года. Живет в Кузнецком районе. Рассказывал он неторопливо, с присущей ему обстоятельностью, поблескивая удивительно молодыми глазами: «Горжусь, что и поработал, и послужил с такими отважными сынами Родины. Нас и в армию вместе мобилизовали. Ехал я с будущими героями в одном вагоне. А расстался с ними за 12 дней до их гибели...

В теплушке эшелона нас, коммунистов, было четверо: кроме меня и кандидата в члены партии Герасименко, были еще Воронин и Горбунов. С нами же и мои неразлучные коновозчики оказались: Черемнов и Красилов. Девять дней мы ехали на фронт. В Омске оружие получили, оттуда на Москву, а потом и на Ленинград, на реку Волхов.

От Крестов пришлось идти пешком по Ленинградскому шоссе. Наседали «юнкерсы». Помню, долго стояли в лесочке, Герасименко не раз подходил к командиру: «Почему не идем вперед? Мы не сидеть, а воевать приехали.

Как-то на постое... голодно же было... Иван Саввич под обстрелом авиации мерзлой картошки накопал на поле для молодого бойца.

-  Рискуешь ведь? - сказал ему.

-  Без риска, - отвечает, - не выгнать нам извергов с родной земли. Поселили нас в одну землянку. Начались вылазки. Взводный Поленский был очень храбрый и умный человек. Скоро он стал выделять нас, сибиряков. Герасименко назначил командиром первого отделения взвода. Я при Поленском стал вроде помкомвзвода. Черемнов и Красилов - наводчик и помощник наводчика пулеметного расчета. Оба уже уверенность показали в стычках с врагом. А самое серьезное боевое крещение все мы получили под Кирилловским монастырем...»

...В ночь с 16 на 17 января взвод Поленского получил задание провести разведку боем в направлении Кирилловского монастыря и захватить этот серьезный узел сопротивления фашистов. Из его бойниц враг вел огонь по передовым позициям нашей дивизии. Полтора часа рота, куда входил взвод Поленского, подбиралась к монастырю, нащупывая проходы в минных полях. Вдруг бойцы натолкнулись на блиндаж. Взорвали его противотанковыми гранатами.

Застава на колокольне подняла тревогу. Из бойниц ударил пулеметный и артиллерийский огонь. Но вот уже и проволочные заграждения врага, установленные в три ряда. Разведчики с большим трудом проделали в них проходы, подобрались к монастырю, обрывая телефонные провода. Расторопно, отважно действовали сержант Герасименко и пулеметчики Красилов и Черемнов. Несмотря на начавшийся мощный огонь врага, рота проникла к северным окраинам монастыря и вступила в неравный бой. Бегущих фашистов бойцы расстреливали в упор, схватывались врукопашную. Монастырь был взят.

Через день, в ночь с 18 на 19 января, при очередной вылазке Иван Герасименко захватил в плен немецкого солдата, оставив лежать у переправы через реку Волхов 25 фашистов. Один из убитых оказался офицером с важными для нашего командования документами. За отвагу в этом бою Иван Саввич был представлен к ордену Красного Знамени.

- Жаль, что я не мог присутствовать на партийном собрании 24 января, - рассказывал Д. А. Быков, — на котором сержанта Герасименко принимали в партию, а Черемнова и Красилова — кандидатами в члены партии. Я был ранен и отправлен на излечение в тыл. О роковой для моих друзей-кузнечан ночи с 28 на 29 января, когда они совершили беспримерный подвиг, я узнал уже в госпитале, куда мне написали из взвода...

А было так. Враг превращал западный берег реки Волхов в неприступную крепость. Это был его важный пункт на подступах к Ленинграду. Фашисты сюда стягивали свои силы с других фронтов. Наша 225-я стрелковая дивизия прочно удерживала восточный берег, готовясь к наступлению, всячески отвлекала на себя силы противника, активной разведкой вскрывала уязвимые места его обороны.

В районе разрушенного моста, от которого торчали только «быки», у земляного вала противник построил несколько дзотов, в результате чего русло реки и берег, занятый нами, простреливались. По ночам фашисты продолжали работы, сооружая все новые и новые огневые точки. В ночь на 29 января взводу младшего лейтенанта Поленского была поручена трудная задача: пробраться к западному берегу реки через километровое ледяное поле, заставить врага раскрыть свою огневую систему, уничтожить передовые точки и дзоты и захватить «языка».

Младший лейтенант создал группу из 22 человек, в которой были самые опытные разведчики, в том числе три друга-новокузнечанина: сержант Герасименко и бойцы Красилов и Черемнов. Группа получила гранаты, винтовки, маскхалаты и в три часа ночи двинулась в район «быков». Каждый понимал и общую задачу - пробить дорогу к Ленинграду.

Головной дозор составляли три коммуниста, три друга из Новокузнецка. Перебежками и ползком пробирались от «быка» к «быку». Через час добрались до противоположного берега реки. Вот и вражеские укрепления. Разведчики решили подойти к ним с тыла. Неожиданно — два немецких часовых открыли беспорядочную стрельбу. Одного из них метким выстрелом уложил Герасименко, сражен и второй. Завязался бой. Злобно заговорили вражеские дзоты.

Кто кого? Двадцать два смельчака, видные на льду реки, как на ладони, и затаившийся враг, изрыгающий лавины огня. Разведчикам удается подползти к огневым точкам. Они забросали их гранатами через дымоходные трубы и двери. Один дзот уже захлебнулся. Кинувшихся из него опрометью фашистов настигают наши гранаты. Взрыв! Взлетает в воздух второй дзот. Это - Красилов. «Молодец, Саша!» - кричит Герасименко. Бойцы в упор расстреливают убегающих фашистов. Наконец замолкает и третий дзот Его уничтожил сержант Герасименко. По земляному валу на помощь своим бегут фашисты. Гранаты на исходе. Герасименко подбегает к уничтоженному им дзоту, хватает, не чувствуя боли, горячий торчащий из амбразуры ствол пулемета, но успевает вытащить его только наполовину... Обожгло голову по лицу, по белому халату потекли струйки алой крови. Комвзвода Поленский приказывает ему выйти из боя, но сержант, продолжает сражаться, как от мухи, отмахнувшись от подскочившего к нему с бинтом санитара Степана дубины.

Победа близка! Разведчики оседлали земляной вал и двадцать минут уже господствуют над численно превосходящим противником. Не дают врагу вести прицельный огонь. Но что это? Сзади ударил пулеметный кинжальный огонь.

Град свинца хлестал еще из трех дзотов, тщательно замаскированных. Вот они, еще три новых точки! Но как их уничтожить? Горстке храбрецов не оторвать головы от реки. Ни у кото - ни одной гранаты. От огненного ливня светло, как днем. И путь к отступлению отрезан. Ни вперед, ни назад. Огненный мешок! Это неотвратимость - заставить замолчать пулеметы. Иначе всем, всем смерть! Укрепления врага обнаружены, но... не все уничтожены. Каждый думает только о боевом задании.

Вдруг, не сговариваясь, трое - раненый Герасименко, Красилов и Черемнов бросаются к трем изрыгающим огонь дзотам и своими телами, как броней, закрывают их амбразуры. Смерть, нависшую над всей группой, они приняли на себя... И захлебнулись дзоты кровью их сердец!

«Вперед, за героев!» - кричит санитар Дубина, и бойцы с удесятеренной силой бросаются на врага, прорывают кольцо окружения...

55 фашистов остались лежать на снегу. Шесть вражеских дзотов взлетело в воздух. Важный узел сопротивления врага был уничтожен горсткой храбрецов!

А потом газеты с Указом Президиума Верховного Совета СССР о присвоении посмертно звания Героев Советского Союза Ивану Герасименко, Александру Красилову, Леонтию Черемнову, с сообщениями о беспримерном подвиге зачитывали до дыр весь Волховский фронт, все бойцы Красной Армии, вся страна.

В Новгороде, рядом с памятником Александру Невскому, взмыл в небо обелиск, увенчанный золотыми звездами. Здесь - могила Героев... На родине героев в Старой Тарабе установлен обелиск, а в Новокузнецке - прекрасный мемориал - бульвар Героев и Вечный огонь, который не погасить никому и никогда. О них, как и прежде, пишутся книги, картины, поэмы. Их имена носят улицы- Каждый день мы сердцем прикасаемся к их подвигу. Как сказал поэт:

Иные явятся герои,
Но будут и для тех, иных,
Служить примером эти трое...
И все похожие на них.

Л. Вяткин, 1980 г.