Улица Метелкина Новокузнецк

В Кузнецке в конце XIX века в семье сторожа винного завода родился Николай Васильевич Метелкин. Свою трудовую жизнь он начал в 15 лет на том же винном заводике, где всю свою жизнь работал и его отец.

В январе 1917 года Николай Метелкин был призван в царскую армию.

Первое время служил в Новониколаевске, а после Февральской революции его перевели в Томск, где зачислили писарем в третью роту 39-го Сибирского запасного полка. 

Вскоре Н. В. Метелкин был избран в состав ротного солдатского комитета. В войсках Томского гарнизона большевики развернули широкую агитацию против отправки полков и рот на фронт. В противовес этому меньшевики и эсеры ратовали за продолжение кровавой мировой бойни и стремились отправить на фронт возможно большее число войск для пополнения действующей армии. Метелкин решительно примкнул к большевикам.

В октябре 1917 года командование Томского гарнизона сформировало команду из 110 человек и собиралось отправить ее в Гомель, где находилась тогда ставка Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами России. Считалось, что эта маршевая команда сформирована из надежных солдат и унтер-офицеров и ей можно поручить охрану ставки.

Метелкин был включен в эту команду. Как член ротного солдатского комитета, он получил от полкового комитета указание всячески тормозить отправку солдат на фронт. Будучи писарем третьей роты, он имел доступ к сейфу с документами командования своего подразделения и решил воспользоваться этим обстоятельством - купил несколько ученических тетрадей, разрезал их на листки и на каждом из них проставил угловой штамп и печать командира роты.

Когда отправляемая на фронт команда прибыла на железнодорожную станцию Томск-1, члены солдатского комитета заняли помещение буфета и принялись на бланках со штампами и печатями выписывать удостоверения следующего содержания: предъявитель сего солдат второй роты 39-го Сибирского запасного полка имярек уволен в краткосрочный отпуск для устройства домашних дел. За командира роты подписался большевик Романов, за председателя ротного комитета - Метелкин.

Николай Васильевич, разумеется, очень рисковал. Если бы эта подделка была обнаружена, он наверняка предстал бы перед военным трибуналом и был бы осужден по всей строгости военного времени.

Когда поезд с маршевой командой прибыл на станцию Юрга - 1, около 50 солдат вышли на перрон и в свои вагоны больше не вернулись - у

каждого из них было на руках удостоверение об отпуске. Все они поехали не на запад, а на юг, в Кузбасс, на станцию Кольчугино. Метелкин поехал с ними и вскоре прибыл в свой родной город Кузнецк. Здесь с помощью знакомых ему писарей управления Кузнецкого уездного воинского начальника он был зачислен на службу помощником писаря

Примерно через два месяца, в январе 1918 года, Н.В. Метелкина избирают в состав гарнизонного солдатского комитета, где ему поручается исполнять обязанности секретаря комитета.

В 1917 - 1918 годах в Иркутске существовал так называемый Совет Центросибири, который объединял губернские Советы от Омска на западе до Хабаровска на востоке. В феврале 1918 года в Иркутске состоялся второй съезд Советов центросибири. Кузнечан на этом съезде представлял Николай Васильевич Метелкин. В Иркутске на съезде он и узнал о том, что партия большевиков решила создать Красную Армию,

По возвращении в Кузнецк Н.В. Метелкин 7 марта 1918 года объявил о выходе из старой армии, а на следующий день подал в гарнизонный комитет заявление о добровольном вступлении в ряды создаваемой в России Красной Армии.

11-12 марта 1918 года в Кузнецке состоялся съезд уездного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Его председателем был избран А.Г. Петраков, а первым военным комиссаром - Н. П. Метелкин. С этого дня вся его деятельность была подчинена двум главным задачам: защите с оружием в руках вновь созданного Совета от враждебных ему сил и организаций, формированию и укреплению отрядов Красной Армии и, быстрейшему расформированию подразделений старой армии.

В то время в Красную Армию принимали далеко не всех желающих. Не все просто было и с солдатами местной команды. Она состояла в основном из жителей Кузнецкого уезда, преимущественно из зажиточной части населения. Многие солдаты местной команды легко поддавались агитации эсеров и меньшевиков, вольно или невольно являлись орудием в руках буржуазии и белогвардейцев. Когда с солдатами старой армии заводили

разговор об увольнении, они   поднимали два вопроса: выдать им деньги при увольнении (в то время солдатам ежемесячно платили по 50 рублей жалованья) и сохранить за ними оружие. Кузнецкий исполком соглашался выплатить увольняющимся из армии жалованье за два месяца вперед, а оружие требовал сдать, предвидя, что оно может быть впоследствии использовано контрреволюционерами против Советской власти.

Вновь созданному Совету и его исполкому требовались деньги для закупки хлеба и продовольствия, необходимых населению, а также для выплаты жалованья служащим, учителям, медицинским работникам, красноармейцам и красногвардейцам. Но денег в Совдепе не было, поэтому было решено обложить контрибуцией городскую буржуазию. Наметили список лиц, установили размер контрибуции.

В назначенный день и час к Народному дому на собрание собралось почти все взрослое население Кузнецка. Всех желающих зал Народного дома, естественно, не мог вместить. Это собрание было первым мероприятием исполкома Совдепа, жителей города интересовал вопрос: что же там удумала «совдепия»? Интерес подогревался еще и тем, что буржуазия, меньшевики и эсеры не признавали Совет. Горожанам не терпелось лично наблюдать обструкцию, которая готовилась имущими классами Кузнецка и их подпевалами.

На собрании доклад сделал председатель Совета А.Г. Петраков. Он объяснил, на какие нужды исполкому требуются деньги, какова общая сумма контрибуции, кому из местных богатеев какой взнос нужно сделать и в какие сроки. Доклад Петракова вызвал бурю возмущения. Кулаки, купцы, промышленники кричали с мест

-  Это незаконно! Грабеж! У нас нет таких денег! Кто вы такие, чтобы драть с нас три шкуры!

По знаку Петракова на сцену Народного дома поднялся военный комиссар Метелкин. Его выступление было коротким:

- Все, кто обложен денежной контрибуцией, должны внести ее полностью и в установленный срок...

Метелкин сделал многозначительную паузу и добавил:

-  Иначе - душа из вас на поляну.

Эти слова и особенно тон, которым они были произнесены, произвели на толстосумов сильное впечатление. Они притихли, а когда расходились по домам после собрания, жаловались друг другу:

-  Пусть бы другие. Они чужие, не кузнечане. А этот молокосос - свой, кузнецкий. И говорит такое. Это ему нужно припомнить...

Много лет спустя Николай Васильевич Метелкин вспоминал: «До этого митинга мне никогда не приходилось выступать пред большим скоплением людей. Признаться, оробел, хоть и виду не подал. Но, наверное, сказал то что нужно и как нужно, если мои слова возымели действие»

Обстановка, в которой жили и работали члены исполкома Совдепа была очень накалена. Их жизнь постоянно подвергалась опасности, и именно поэтому члены исполкома жили вместе в общежитии, организованном в доме Красимовича, бывшего владельца пивоваренного завода. И, тем не менее, это не всегда помогало. Предательским выстрелом из подворотни был убит казначей исполкома Талдыкин. Найти убийц Петраков поручил Метелкину:

- Ты местный, всех хорошо знаешь. Тебе легче ориентироваться.

И Николай Васильевич отлично справился с заданием. Убийство было совершено вечером в 11 часов, а к утру пятеро преступников были арестованы в доме местного богача Куртегешева. Изъятый при аресте револьвер немало удивил начальника охраны города Константина Романовича Псарева: этот револьвер со свежей смазкой он как раз накануне убийства вручил своему помощнику Чульжанову. Но его арестовать в тот же день не удалось: скрылся.

После мятежа белочехов обстановка в Кузнецке накалилась еще больше. Вместе с Петраковым и другими членами исполкома Николай Васильевич Метелкин оставил Кузнецк, чтобы пробиться к Минусинску, но попал в засаду карателей и был препровожден сначала в тюрьму города Томска, а затем его перевели в белогвардейские застенки Иркутска. Потом был зловещий Александровский централ. Вспоминая этап, по которому пришлось идти от Иркутска до централа, Николай Васильевич говорил: «Пожалуй, скот, который ведут на убой, не бьют так, как били нас конвойные белогвардейцы прикладами».

В каторжной пересыльной Александровской тюрьме 12 сентября 1919 года вспыхнуло восстание, подготовленное подпольной организацией большевиков. Восставшие перебили охрану и ушли в тайгу.

Н. В. Метелкин попал в партизанский отряд, где пробыл до соединения с частями Красной Армии. С марта 1920 года Николай Васильевич Метелкин в составе 264-го Верхнеуральского стрелкового полка громил Врангеля, банды Махно. Демобилизовался в апреле 1922 года и возвратился в Кузнецк. Мечтал начать мирную жизнь, но пришлось вступить в отряд особого назначения по ликвидации белогвардейских банд. Лишь в 1926 году Н.В. Метелкин, окончив Иркутские юридические курсы, начал мирно трудиться. Работал в органах юстиции.

Последние годы своей жизни Николай Васильевич Метелкин жил в Алтайском крае, но в Новокузнецк приезжал часто.

Завгородний А., 1977 г.

Улица Метелкина в г. Новокузнецке