Трудности перевода: по произведению Л. Кэрролла "Приключения Алисы в стране чудес"

Задавались ли вы когда-нибудь вопросом о переводимости такого явления как каламбур?

Есть предположение, что каламбур будучи стилистическим приемом может быть переводимым и смешным одновременно...

Сказочная повесть "Приключения Алисы в стране чудес", которая появилась в Англии более ста пятидесяти лет тому назад, привлекает уже ни одно поколение неанглоязычных читателей, и особенности каламбура в восприятии читателем и перевода его с одного языка на другой остаются архиважными для каждого переводчика до сих пор.

Итак, "Каламбур - игра слов, оборот речи, шутка, основанная на комическом обыгрывании звукового сходства разнозначащих слов или словосочетаний".

Каламбур - сознательная игра слов, построенная на возможности их двоякого понимания

Как следует из определений, основной художественной функцией каламбура является создание комического (сатирического) эффекта. Каламбур, как всякий художественный элемент, делает произведение более эмоциональным, придает ему выразительность. А как же перевести каламбур так, как задумывал автор, не потеряв красоты и авторского стиля?

Да, "перевод каламбура представляет собой серьезную проблему, требующую детального изучения с литературной, психологической и особенно лингвистической точек зрения…"

Для того, чтобы разобраться в трудностях перевода и переводимости, можно обратиться к опыту переводчиков. H. M. Демурова, переводчик, объясняет труднопереводимость книги Л. Кэрролла необходимостью передать особый, "то лукавый и озорной, то глубоко личный, лирический и философский дух сказок Кэрролла, воспроизвести своеобразие авторской речи - сдержанной, четкой, лишенной "красот" и "фигур", ...зато предельно динамичной и выразительной. В авторской речи Кэрролла нет длинных описаний, "детской речи". Вместе с тем переводчик стремилась, не нарушая национального своеобразия подлинника, передать особую образность сказок Кэрролла, своеобразие его нонсенсов".

Итак, переводчик может пойти двумя основными путями:

• компенсация (полная или частичная);
• буквальный перевод.

На основе статей Н. М. Демуровой можно вывести некий алгоритм перевода каламбура, которым она пользовалась при переводе "Алисы в стране чудес". Переводчик анализирует каламбур, делит его на постоянные и переменные компоненты, определяет значение каламбура и его функции. Прием компенсации чаще всего используется, если невозможно воспроизвести некоторые компоненты, при так называемой непереводимости (некоторые элементы английского каламбура не имеют аналогов в русском языке).

Буквальный перевод чаще всего используется, когда переводчик старается максимально приблизить перевод к оригиналу, жертвуя одними элементами ради других. Таким образом, каламбуры являются трудными для перевода, так как несут различную информацию для разноязычных читателей.

На страницах своей книги Кэрролл постоянно играет со словами, что превращает текст в "головную боль" для переводчиков. А главная задача переводчика состоит в том, чтобы не только максимально точно передать смысл переводимого текста (буквально), но и передать его стиль и особенности (компенсировать), в нашем случае каламбур.

Герои повести Л. Кэрролла "Приключения Алисы в стране чудес"

Таков знаменитый "длинный рассказ" Мыши, в котором обыгрывается совпадение произношений слов и идентичных по звучанию. "Длинный рассказ" и "длинный хвост", если перевести этот фрагмент дословно, то теряется вся прелесть игры слов, и переводчик нашел великолепное решение, обыграв сочетание предлога "про" со словом "хвост" и слово "прохвост".

"Игра слов, построенная на омонимии слов "tale"(рассказ) и "tail" (хвост), сочетается с фигурным стихом, напечатанным таким образом, что он действительно похож на хвост мыши. Вверху странички с этим стихотворением изображена сама мышь. От картинки виде хвоста идут строчки. Шрифт к концу становится меньше, от чего кажется, что хвост утончается. Таким образом, "tale" и "tail" совпадают: хвост мыши является одновременно ее рассказом."

Mine is a long and a sad tale!' said the Mouse, turning to Alice, and sighing.
- Это очень длинная и грустная история, - начала Мышь со вздохом.
Помолчав, она вдруг взвизгнула: - Прохвост! (последней фразы нет у автора, только у переводчика, игра слов, tale — история, tail — хвост)

`It IS a long tail, certainly,' said Alice, looking down with wonder at the Mouse's tail' `but why do you call it sad?'
Про хвост? - повторила Алиса с недоумением и взглянула на ее хвост. - Грустная история про хвост?

Например, странное поведение участников безумного чаепития объясняется присутствием этих персонажей в английском фольклоре и поговорках "безумен, как шляпник" ("mad as a hatter"), "безумен, как мартовский заяц" ("англ. mad as a March hare"). Эти поговорки не имеют аналогов в русском языке и не несут для русского читателя того же каламбурного смысла, который видят в них англичане.

Вот что пишет об этом каламбуре Н. М. Демурова: "Здесь переводчик сталкивается с трудностью, практически непреодолимой: отсутствием полного понятийного аналога в одном из языков. Дело в том, что безумцы - монополия английского фольклора. Во всяком случае, в русском фольклоре, насколько нам известно, таких героев нет. Следовательно, нет и связанных с ними примет, которые могли бы послужить переводчику отправной точкой, нет ассоциативного поля, понятийных параллелей. В то же время простой перевод имени ничего не даст.

У русского читателя Шляпник (или Шляпочник, как иногда переводят это имя) не вызывает никаких ассоциаций. В переводе этого имени мы пошли на компромисс. Ближе всего по "ассоциативному полю" к английским безумцам русские дураки. Между ними, если вдуматься, немало общего. И те, и другие не похожи на "людей", все делают шиворот-навыворот, не так, как положено.

Глупость одних, равно как и безумство других, нередко оборачивается мудростью или вызовом "здравому смыслу четырех стен". Не вводя в текст собственных имен или конкретных примет, которые увели бы нас на почву сугубо русскую, мы решили обыграть "дурацкое", "глупое" понятийное поле. Так английский Hatter (рус. Шляпник) стал по-русски "Болванщиком". Как ни далеко оно от оригинала, в нем есть какая-то связь с английским героем: он, судя по всему, имеет дело с болванками (для шляп) и не блещет умом.

Конечно, Болванщик не может стать прямым и полным аналогом своего английского собрата, но все же это имя дает основание для дальнейшей драматургии, а это в данном случае особенно важно, ибо у Кэрролла имя персонажа нередко определяет все, что с ним происходит."

"Языковая игра, которой насыщена глава The Mock Turtle's Story/ История фальшивой черепахи (буквально), начинается с заголовка. "Mock" – фальшивый, поддельный, мнимый, имитированный, пародийный. В Викторианской Англии было известно блюдо под названием "mock turtle soup".

Грамматика английского языка позволяет понять это словосочетание двояко: это и "фальшивый черепаховый суп": mock (фальшивый) + turtle soup (черепаховый суп), и "суп из фальшивой черепахи": mock turtle (фальшивая черепаха) + soup (суп). В действительности название блюда подразумевает именно первое его токование: это фальшиво-черепаховый суп, "имитация" черепахового супа: блюдо готовилось не из черепахи, а из телячьей головы и ножек. Кэрролл по-другому прочитал словосочетание "mock turtle (+) soup" – суп из фальшивой черепахи. Ну, а коль скоро есть суп из фальшивой черепахи, значит, где-то должна жить и сама фальшивая черепаха…

Но иногда переводчикам везет, и на языке перевода каламбур звучит лучше и ярче, чем на языке оригинала. Таков отрывок о влиянии разной пищи на настроение тех, кто ее поглощает, где Кэрролл построил игру слов на соответствии вкусов продуктов и проявлений характера."

Maybe it's always pepper (перец, живость, едкость) that makes people hot-tempered (вспыльчивый; горячий), she went on, very much pleased at having found out a new kind of rule, `and vinegar (уксус) that makes them sour (быть кислым) - and chamomile ( ромашка пахучая) that makes them bitter (горький, мучительный, сильный, резкий) - and - and barley-sugar (ячменный сахар; леденец) and such things that make children sweet-tempered (приятный, с мягким характером).

От перца, верно, и начинают всем перечить... Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило.
- От уксуса - куксятся, - продолжала она задумчиво, - от горчицы - огорчаются, от лука - лукавят, от вина – винятся, а от сдобы – добреют.

Таких слов как от горчицы - огорчаются, от лука - лукавят, от вина - винятся, нет у автора, только у переводчика. Более того, горчица заменила ромашку с резким запахом, а лук и вино продолжили игру слов, но уже в русском контексте.

Итак, как мы видим, каламбур может быть одновременно и "смешным" и переводимым, но требует не только мастерства со стороны автора, но и еще большего мастерства со стороны переводчика.

Говорят, если переводчик переводит стихи, его называют соперником автора, если он переводит прозу - слугой. С этим утверждением можно поспорить, если дело касается перевода каламбура, когда переводчик из слуги автора превращается в его коллегу."